Конфуций кафе в красноярске: Конфуций, Красноярск

Содержание

адрес, телефон, часы работы, отзывы, рейтинг

Справочник предприятий и компаний Красноярска

Каталог организаций Красноярска

2.6 cредняя оценка на основе 53 отзывов.

Twitter

Контактная информация

Адрес: Красноярск, Молокова, 66 — 1 этаж (посмотреть на карте).

Телефон: +7 (391) 276-00-78

Часы работы

Закрыто сейчас — 00:16

Карта проезда

Перед тем, как поехать в Конфуций, изучите расположение организации на карте.

Загрузка карты…

Дополнительная информация

Сайт: www.kraschina.ru

Виды деятельности

Учреждение специализируется на 1 типе деятельности.

Рестораны

Отзывы

Читать 53 отзыва пользователей о фирме «Конфуций».

Посмотреть 48 других отзывов клиентов.

Посещаемость страниц предприятия

25 посещений страниц компании

Twitter

Конфуций ресторан, Красноярск — телефон, адрес, время работы, отзывы

ресторан

Контакты
График работы

Фотографии

Фото здания
ул. Молокова, 66 (Красноярск)

Фотографии Конфуций из Foursquare

Отзывы

Отзывы о Конфуций ресторан из Foursquare

Мария Вязьмина

2014-07-01 17:43:59

Очень вкусные ребра с чесноком! Рекомендую! Большие порции, заказывай те одну на двоих.

Daria

2013-11-09 15:35:31

Самое отвратительное заведение в Красноярске. Из 5 заказанных блюд 4 мы не смогли съесть

Алексей Богданов

2013-11-09 13:40:23

Обстановка данного заведения просто убивает😄

Boris Smirnov

2013-09-04 08:21:58

Все хуже и хуже. Лепешка вчерашняя, чай из опилок, салат отрава. Не рекомендую!

Vladimir Makarov

2013-09-01 11:40:23

Отличная кухня, реально вкусная утка в пивном соусе, а большой порцией супа можно запросто накормить 6 человек. Для любителей чего то необычного рекомендую жареные лягушачьи лапки или улиток 🐌

Катя Катерина

2013-03-27 16:30:12

Очень вкусный карп в соевом соусе )

Пекинский троянский конь начал хромать? — BRICS Business Magazine

В Народной Республике была запущена всемирная сеть Институтов Конфуция (КИ или Ханьбань), полностью контролируемая Министерством образования Китая, что является вопросом первостепенной важности для страны. Запущенная еще в 2004 году в Сеуле, Южная Корея, вскоре были открыты филиалы в учебных заведениях США, Германии, Франции и многих других стран.

Китайское правительство создало отдельный бюджет для финансирования КВОИ. По разным оценкам, в 2009 г.а в 2010 году он выделил 8,7 миллиарда долларов на улучшение имиджа Китая за рубежом в рамках своей доктрины «мягкой силы». Гранты на образование получили 265 000 студентов. В октябре 2010 г. КИ начали действовать более чем в 90 странах с 322 институтами, в том числе 80 только в Соединенных Штатах. В настоящее время Институты Конфуция действуют в 18 университетах России, восьми в Бразилии, четырех в ЮАР и двух в Индии.

Основной целью инициативы Hanban является преподавание китайского языка как иностранного за пределами Китая, контроль за единой системой тестирования и сертификации китайского языка, а также формирование положительного имиджа китайской культуры.

Но поскольку сегодня сеть КИ отмечает свое десятилетие, многие эксперты считают, что реализация идеи была далека от совершенства, аргументируя это тем, что на Западе институты потерпели неудачу в первую очередь из-за их тесной аффилированности с китайскими государственными структурами.

Институты Конфуция обвиняются в попытках продвигать взгляды правящей Коммунистической партии Китая по таким вопросам, как Тайвань и Тибет, в ограничении академических свобод в принимающих университетах, в слежке за студентами и даже в участии в промышленном и военном шпионаже в интересах Народной Республики. Время от времени статьи, опубликованные в западной прессе, называли Институты Конфуция «троянским конем» Коммунистической партии Китая. В результате растущей критики профессорско-преподавательский состав Мельбурнского и Чикагского университетов выступил против развития Институтов Конфуция.

Доктор Торстен Паттберг — немецкий писатель, лингвист и культурный критик, автор книг «Дихотомия Восток-Запад», «Шенгрен» и других книг. До конца 2013 года он работал в Институте Конфуция в Пекине. Сегодня он живет и работает в Токио, где пишет новую книгу по заказу штаб-квартиры Института Конфуция. Он бывший научный сотрудник Института перспективных гуманитарных исследований Пекинского университета — одного из крупнейших академических учреждений Китая.

Доктор Паттберг, как вам удалось получить работу в Институте Конфуция? Ведь общеизвестно, что организация является практически неприступным бастионом для иностранцев.

В апреле прошлого года Пекинский университет направил меня на встречу с двумя официальными лицами из Института Конфуция – г-ном Ма Цзяньфеем, заместителем директора Ханьбаня, и г-ном Ян Цзиньчэном, директором отдела учителей штаб-квартиры Института Конфуция. Hanban расположен на улице Deshengmengwai, всего в 20 минутах езды на такси от Пекинского университета. Мы встретились в кафе и заказали чай пуэр. Оба джентльмена были знакомы с моим эссе под названием «Конец перевода», в котором я пытался интерпретировать китайские «непереводимые слова», такие как шэнжэнь† и цзюньцзы‡, чтобы сделать их более понятными для иностранцев. Ханбан связан с Министерством образования. Г-н Ма сказал мне, что Министерство хочет, чтобы мои работы были опубликованы в издательстве по моему выбору. Я выбрал China’s Foreign Language Press, а г-н Ян стал руководителем проекта.

Что бы вы назвали самым большим достижением Института Конфуция за последние несколько лет?

Институты Конфуция были основаны в 2004 году как культурный ответ немецкому Гёте-Институту (основанному в 1951 году), Британскому совету Великобритании (основанному в 1934 году) и французскому Альянсу Франсез (основанному в 1883 году, но основанному на несколько иной модели). Успех КИ сводится к цифрам: в мире уже действует 350 КИ, что примерно на сотню больше, чем Гёте-Институтов или Британских советов. В то время как мировой рынок британской и немецкой культуры перенасыщен, Hanban стремится создать 1000 КИ. Но действительно ли КИ эффективны? Я не уверен.

Какие «инструменты» используют Институты Конфуция для повышения осведомленности? Есть щедрые стипендии, бесплатные материалы и хорошо подготовленные преподаватели. Разве этого недостаточно?

КИ впервые завоевывает сердца и умы первых лиц зарубежных вузов: деканов, профессоров, администраторов. Вот почему КИ ассоциируются с зарубежными университетами. Это дает Китаю преимущество. Кроме того, в любом КИ за границей есть «соруководители» – один декан из Китая и один из другой страны.

Отличная стратегия. Я своими глазами видел, как западные специалисты соревнуются за эти престижные посты «директора Института Конфуция страны X в университете Y». За этим неизбежно следует продвижение в университете Y от неизвестного профессора до звания декана. Потому что, имея дело с Китаем, никто не идет на половинчатые меры. Преимущества очевидны: связь с Министерством образования Китая, легкий доступ к визам, перелетам, конференциям, а также к обеду и ужину. Естественно, вновь назначенные деканы будут знакомить своих студентов со своими КИ. Это авторитарный подход сверху вниз.

В чем причины неудач Институтов Конфуция на Западе?

Честно говоря, я не думаю, что КИ очень успешно продвигают китайскую культуру. Запад принес в Китай западные ценности — такие понятия, как демократия, права человека, верховенство закона, философия, наука, экономика, капитализм и коммунизм. Это была настоящая мягкая сила. Китаю, с другой стороны, нечего предложить взамен. КИ преподают китайский язык; поэтому студенты учат китайские слова для всех этих западных понятий. Они учатся писать по-китайски «демократия» — «миньцзу чжуи».

Если бы Институты Конфуция были Гете-Институтами или Британскими советами, они продвигали бы на Запад уникальные китайские концепции, такие как вэньмин, датун и жуцзя («сущность цивилизованного общества», «великая гармония или единство в обществе, ‘ и ‘способность управлять/благожелательность людей’). Но нет, учебники КИ дают вам хорошие «переводы» в западном стиле: цивилизация, гармония и конфуцианство. Это западная репродукция 1:1!

Пока китайские педагоги не определились, каким должен быть Китай, сами КИ будут подвергаться вестернизации и терпят поражение. Они могли бы открыть еще 10 000 КИ; Запад воспримет это как нечто великое.

Институт Конфуция подвергся критике со стороны западных СМИ и ученых. Например, некоторые обвиняют его в продвижении ценностей коммунистической партии Китая, а не традиционного конфуцианства. Что вы можете сказать о критике, с которой сталкиваются КИ на Западе?

Пока Китай продолжает тратить миллиарды юаней на финансирование КВОИ, все будет хорошо. Какой смысл критиковать спонсора? Кроме того, как я уже говорил ранее, в настоящий момент спрос на КИ со стороны зарубежных университетов не снижается, поскольку ученые и политики явно хотят поднять свой авторитет, используя эту «связь с китайским правительством» 9.0003

Институт подвергался критике за прямую связь с китайским правительством. Сама цель мягкой силы, заключающаяся в продвижении имиджа нации, больше не имеет смысла, поскольку общественность рассматривает ее как проправительственную пропаганду. Что вы думаете?

Конечно, КИ финансируются китайским правительством, но Гете-Институты также финансируются правительством Германии, как Британские советы финансируются британским правительством. Они могут казаться неправительственными организациями (НПО), но только на бумаге. Это также верно для многих западных НПО в Китае, таких как немецкая DAAD [крупнейшая в мире служба академических обменов, связанная с правительством Германии]. Я всегда спрашиваю своих студентов: «Как вы думаете, почему эти европейские государства так влиятельны? Ответ прост: потому что они изобрели систему, лежащую в основе общества, в котором мы живем, и они умеют дергать за все ниточки».

КИ останутся проправительственными, а их инструкции будут исходить из Ханьбаня и министерств, но то же самое сделают и их западные коллеги в Китае, продвигающие вестернизацию. Нет ничего плохого в том, чтобы отстаивать свои принципы. Но они могут мирно сосуществовать. Я думаю, что единственный способ избежать дальнейшей политизации — это диалог, взаимное доверие и большая прозрачность. В своей политической теории сам Конфуций учил: «Решите одну трудность, и вы избавитесь от сотни».

Доктор Тао Ран является профессором факультета экономики.
в Китайском университете Жэньминь (Народный), Пекин.

Институт Конфуция является частью китайской дипломатии «мягкой силы», направленной на продвижение имиджа Китайской Народной Республики. В современном глобализированном мире при выборе товаров, произведенных в конкретной стране, люди руководствуются не только низкими ценами, но и тем, что считают престижным покупать что-то конкретно произведенное в этой стране. Я верю, что Китай сможет улучшить свой международный имидж и укрепить свою мягкую силу, когда правительство станет полностью ответственным за свои решения как перед китайским обществом, так и перед международным сообществом, а не просто продолжит тратить свои деньги за границей.

Политолог доктор Мэтью Ферхен — доцент.
в Университете Цинхуа и научный сотрудник Центра глобальной политики Карнеги-Цинхуа в Пекине.

Я в основном знаком с университетами в США, и я был бы удивлен и потрясен, если бы какой-либо из них согласился ограничить академическое обсуждение любого вопроса, потому что Институт Конфуция или любой другой спонсор в этом отношении требует такой цензуры как элемент партнерства или финансирования. Если такая просьба была сделана, она должна быть полностью отклонена. Но в конечном счете это обязанность принимающего вуза, им нужно установить условия партнерства. Но насколько я понимаю, Институты Конфуция в основном ориентированы на обучение китайскому языку, и поскольку люди во всем мире все больше интересуются изучением китайского языка, институты становятся популярными. Помимо преподавания языка, я был бы удивлен, если бы Институты смогли передать связное сообщение о «китайской культуре» помимо языка, даже, например, сказав что-то определенное о конфуцианстве в Китае. Это связано с тем, что в самом Китае нет единого мнения о том, что составляет основные культурные ценности, включая согласие в отношении наследия Конфуция и многих аспектов конфуцианской традиции. Вероятно, лучший курс действий для Институтов Конфуция и их организаторов по всему миру — это просто сосредоточиться на языковой подготовке, и таким образом язык может передать важные элементы китайской культуры более эффективно, чем это когда-либо могло бы сделать китайское правительство. И особенно в странах БРИКС и других странах с формирующимся рынком, изучение китайского языка может быть очень эффективным инструментом расширения прав и возможностей, если оно дает людям навыки ведения бизнеса или иного взаимодействия с Китаем на их собственных условиях.