Новости

2 июля 2007

Время новостей (Россия), N113

Интервью губернатора Красноярского края Александра Хлопонина газете Время новостей

— По количеству и объему реализуемых инвестиционных проектов и обсуждается Красноярский край лидирует в стране, за исключением столичных регионов. Какие проекты вы бы хотели выделить?

— сегодня майор В регионе реализуются инвестиционных проектов на сумму более 20 миллиардов долларов. Среди них разработка Ванкорского нефтегазового месторождения на границе с Таймыром, строительство авиационного узла на базе Красноярского аэропорта, а также проекты в энергетике, металлургии и лесоперерабатывающем комплексе.

Основным инвестиционным проектом, реализуемым в регионе, является проект комплексного освоения Нижнего Приангарья, направленный на создание нового мощного промышленного района на базе его богатейшего ресурсного потенциала. Проект включает достройку Богучанской ГЭС и строительство ряда крупных энергоемких производств, в первую очередь, Богучанского алюминиевого завода, Богучанского целлюлозно-бумажного комбината, а также нефтегазоперерабатывающих, нефтехимических, газохимических , металлургические комплексы и цементный завод.

— Каким образом государство и бизнес участвуют в этих проектах, какова сумма их участия?

— На первом этапе – до 2010 года инвестиционный фонд выделил 34,4 млрд рублей на развитие инфраструктуры по проекту «Освоение Нижней Ангары». На первом этапе частные инвестиции составят 180 миллиардов рублей, что более чем в пять раз превышает бюджетные ассигнования на развитие инфраструктуры. С точки зрения вклада проекта в развитие экономики Красноярского края, он позволит увеличить внутренний региональный продукт (ВРП) до 20% и бюджет края более чем на 10%. Вообще говоря, в нашем регионе мы стремимся к тому, чтобы каждый рубль государственных инвестиций генерировал 3-7 рублей частных инвестиций в проекты. Как правило, эта пропорция зависит от уровня дефицита инфраструктуры на территории реализации проекта. Чем выше дефицит, тем больший дефицит инфраструктуры оставила после себя советская власть и тем больше государство должно инвестировать в строительство дорог, электросетей, мостов и т. д.

— Как инвестор, так и кредитор ВЭБ принимает активное участие в этих проектах. Сейчас он трансформируется в Банк развития: повлияет ли это на упомянутое сотрудничество, его механизмы и масштабы?

— Мы очень рады, что Банк Развития создается на базе Внешэкономбанка. Должен сказать, что некоторые, похоже, считают, что ВЭБ только сейчас формально трансформируется в Банк развития, но в нашем регионе мы считаем, что де-факто он таковым уже несколько лет. ВЭБ — акционер Корпорации развития Красноярского края, наш главный финансовый консультант, наш инвестор в проектировании и строительстве лесоперерабатывающих предприятий в Нижнем Приангарье.

Теперь, когда у Банка новый статус, новый набор инструментов и новые возможности, мы хотели бы расширить наше сотрудничество в запуске новых крупных проектов с участием и поддержкой Банка Развития.

Как известно, Красноярский край входит в пятерку регионов России с самым высоким коэффициентом реализации крупных инвестиционных проектов, а это значит, что в ближайшие пять-десять лет в промышленный сектор будут вложены десятки миллиардов долларов. И все эти деньги могли бы стать предметом нашего сотрудничества с Банком Развития – где-то им нужна инфраструктура, где-то проблемы с привлечением стратегического инвестора, где-то нужна помощь в привлечении денег для финансирования или в проектировании, где-то они не могут провести проект без гарантий, где-то нужно собрать пул финансовых инвесторов. Мы очень оптимистично смотрим на создание Банка Развития в России как гибкого инструмента для достижения инвестиционных целей.

— Как Вы относитесь к появлению такого государственного института развития в целом и с точки зрения регионального развития в частности?

— Создание и продвижение инвестиционных инструментов и институтов государственно-частного партнерства (ГЧП), таких как инвестиционный фонд, Банк развития, Российская венчурная компания, Особые экономические зоны, является большим шагом вперед для России как страны, где государство и бизнес преследует общее дело. Это позитивное развитие, и я рад, что наша экономическая политика движется в этом направлении. Сейчас мы уже можем оценить работу Российского инвестиционного фонда. Десятки очень важных качественных инвестиционных проектов, в том числе региональных, имеют шансы на реализацию. Через год после первого заседания инвестиционной комиссии реализуются первые одобренные ею проекты. Например, по комплексному освоению Нижней Ангары и строительству железной дороги в Читинской области уже подписаны инвестиционные соглашения, началось финансирование и строительство. В соответствии с решениями Правительства о выделении средств инвестиционного фонда на строительство Западного скоростного диаметра объявлен международный концессионный конкурс. А каждый рубль государственных вложений порождает 3-6 рублей частных вложений в соответствии со сложившейся практикой.

Но Банк Развития, пожалуй, важнее для реальной экономики большинства регионов, чем инвестиционный фонд. Инвестиционный фонд является крупным учреждением, предназначенным для работы с проектами общегосударственного значения. Для нас инвестиционный фонд ассоциируется с крупными национальными проектами. Но у Банка Развития методы отбора проектов и набор инструментов намного сложнее, и это позволяет Банку работать с более диверсифицированным спектром проектов, затрагивающих малый бизнес, инновации, стартапы, сферу услуг, а это то, что нужно нашей экономике. так много. Очень важно, чтобы процедуры Банка по отбору проектов, его стандартизированные направления деятельности были прозрачными и понятными для бизнеса и регионов, то есть для соискателей; чтобы Банк не упустил из виду проектный потенциал страны. Для экономики страны очень важно, чтобы Банк с таким большим уставным капиталом реализовал весь свой потенциал по всем заявленным направлениям деятельности.

— Много говорят о так называемом государственно-частном партнерстве, вы его тоже упомянули. Но его механизмы до сих пор не ясны. Насколько проекты, реализуемые в Красноярском крае, могут служить образцом для такого партнерства?

— Не согласен с вами, что механизмы PPP до сих пор не ясны. Россия встала на путь обеспечения государственно-частного партнерства современным набором инструментов еще три-четыре года назад. Тем не менее, на сегодняшний день Россия является передовой юрисдикцией с точки зрения набора сложных инвестиционных инструментов и инвестиционной политики. У нас есть три типа особых экономических зон; Портовые зоны в разработке, у нас есть свой инвестиционный фонд и Венчурная компания, у нас остались целевые программы, и они стали еще более прозрачными и удобными для бизнеса и регионов. И вот появился новый огромный Банк Развития. И это только федеральный комплекс учреждений и инструментов. А еще у нас есть разнообразный набор инвестиционных инструментов регионального уровня — от региональных налоговых льгот до мониторинга проектов.

Сейчас мы столкнулись с проблемой другого рода — опыт нашего бизнеса в ведении инвестиционного бизнеса с государством за последние 15 лет был травматичным и сейчас бизнес не в полной мере осознает все новые возможности для получения государственной поддержки .

Вы правы, что проекты ГЧП, реализуемые в Красноярском крае, в основном являются пилотными федеральными проектами. Проект «Развитие Нижней Ангары» был пилотным проектом инвестфонда, и сейчас проекты освоения территорий в других регионах делаются по образцу наших пилотных проектов, и мы этому очень рады. Проект ГЧП по созданию Красноярского авиаузла также является пилотным. Корпорация развития Красноярского края также была создана с участием Внешэкономбанка на пилотной основе. А сейчас в стране в целом набирает обороты практика создания специальных компаний по развитию территорий и регионов. Что касается направлений деятельности Банка Развития, Банк должен заниматься распространением лучших практик ГЧП в стране и обменом деловым опытом.

— Не считаете ли вы, что после создания таких крупных институтов развития необходимо изменить нашу государственную инвестиционную политику? Какую роль должен играть инвестиционный фонд в этой новой системе? Какой должен быть механизм вложения средств? Оно нам вообще нужно?

— Инвестиционная политика в любой стране постоянно меняется, если она работает на практике. Запускаются новые проекты, появляются новые процедуры и инструменты. Это живой организм. Новые инструменты дополняют друг друга, а не дублируют.

Например, мы можем посмотреть Проект освоения Нижней Ангары. Для запуска этого нового промышленного района с объемом инвестиций более 10 миллиардов долларов был разработан абсолютно уникальный дизайн инвестиционных инструментов всех уровней. Инвестиционный фонд строит автомобильные и железные дороги, электрические сети и мост. В рамках Федеральной адресной инвестиционной программы ведется строительство зоны затопления Богучанской ГЭС. В рамках уникального совместного проекта БЭМО РАО «ЕЭС России» и РУСАЛа строятся Богучанская ГЭС и алюминиевый завод. ВЭБ привлек средства для финансирования проектирования и строительства Богучанского ЦБК, где, я думаю, мы также можем создать СП с иностранными специалистами. Так или иначе, мы должны привлечь средства нашего региона, привлечь инвесторов и Федеральную адресную инвестиционную программу для развития социальной и коммунальной инфраструктуры в этой сфере. Я думаю, что в Нижнем Приангарье можно было бы создать Особые экономические зоны. Это будут Особые экономические зоны производственного типа на высокотехнологичных переделах, которые могут быть использованы для создания современного химического парка на базе переработки ресурсов нефти и газа Собинской и Юрубчено-Тохомской группы месторождений.

Итак, я вижу, что Банку Развития предстоит проделать большую работу. До сих пор различные инструменты только дополняли друг друга. У нас огромная инвестиционно-емкая страна с большим количеством ограничений на вложения, и здесь Банк развития может нам реально помочь. Остается ждать, придется ли нам что-то менять в существующей линейке инструментов с учетом появления Банка развития.

— Что нам теперь делать с другими государственными инвестиционными программами?

— Хочется надеяться, что все они будут развиваться в сторону большей эффективности. Так как мы являемся быстрорастущим регионом, где показатель роста инвестиций в два-три раза превышает средний показатель по стране, мы выступаем за скорейшую замену старых инвестиционных инструментов на новые.