Каждый человек оставляет за собой след на земле. У одних он быстро обрывается, у других — прерывистый, у третьих – словно столбовая дорога… Конечно, во многом этот след зависит и от тех, кто идет за ним, то есть от детей. Я горжусь своим отцом Камзагали Кимашевым. Его нет в живых уже 30 лет. В жизни он совершил много добрых дел. Одно из них – я. Будучи в пожилом возрасте он с мамой Газизой Махмудовной взяли меня с дома ребёнка и воспитали как родного сына. Я горжусь, что зовусь Кимашевым и благодарен вовек родителям за воспитание. В трудные и радостные минуты жизни я всегда мысленно советусь с отцом. Он для меня всегда рядом. Отец прожил нелегкую жизнь. Он в раннем детстве лишился родителей. Его опорой тогда был старший брат Мырзагали, ещё подросток, который в поисках работы ходит по селам. Он и привел Камзагали и сестру Балкия из родного аула Уштаган, что в Уральской области, в Красный Яр. Здесь Мырзагали отдает «в люди»  пятилетнего братика местному бездетному священнику, чтобы он жил сытно и в тепле. Поп сразу же окрестил малыша и дал другое имя — Кузьма. Мальчугану приходилось не сладко: с утра до вечера работал не покладая рук – таскал из реки воду, мыл полы, ставил самовар, кормил домашнюю живность, чистил утварь, заготавливал дрова… Батюшка был любителем горячительных напитков и частенько под хмельком мог ударить юного работника. Зачастую его спасала матушка, добрый человек, но тогда и ей попадало. Терпение Кузьмы лопнуло, когда он смог самостоятельно найти работу на стороне. В 12 лет он убежал к рыбакам, устроился кашеваром.

Много профессии он перепробовал: плотничал, был грузчиком. Пока не устроился на службу в органы НКВД на должность милиционера. Это было в 1927 году. Сложное время переживала страна – противостояние сторон. Конечно, бедняк сделал свой выбор – защищал закон, который дал ему свободу и работу по желанию. Но папа не терял совести, не был жестоким к осужденным. В 1941 году отец сменил милицискую форму на солдатскую. Воевал, не жалея себя, потому что он привык честно исполнять приказы, быть верным присяге. Был ранен под Сталинградом, Ржевым, Харьковым, Ленинградом, дважды контужен. В 1944 году осколки перебили челюсть и локоть – его комиссовали, как инвалида второй группы. Кстати, осколок с челюсти так и не смогли врачи вытащить. Будучи пацаном, я часто приставал к нему: расскажи, мол, о войне, обычно после просмотра фильмов об обороне  Сталинграда, Ленинграда… Его рассказы были скудные, ведь он служил командиром миномётного расчета, политркуом подразделения, так как был коммунистом. Да, он говорил, как вёл солдат в атаку, поднимал их боевой дух между боями. В минуты откровения он говорил и о таких случаях: оказывается среди солдат были и такие, кто ещё до атаки поднимали над окопом ноги и руки, чтобы противник мог ранить их туда. Ценой членовредительства боец мог остаться живой и идти в госпиталь, оттуда даже домой. Если о таком проступке узнал бы командир, то неминуем был ему трибунал. Отец не докладывал, старался переубелить трусов. В 44-м папа вернулся домой. Мама рассказывала, как она выходила его: в течение шести месяцев кормила его через дырку в зубах, так как челюсть была сомкнута, скручена проволкой, чтобы кость срослась. Беда не приходит одна: умер маленький сын Хамит. Он был единственным ребенком. Родители поженились в 1939 году. Потерю они очень переживали. Примерно через полгода отца приглашают в отдел милиции. Начальник был предельно откровенен: выходи на работу, людей не хватают, с болезнью справишься. Последний его аргумент: ты же коммунист. Отец опять в строю. И опять перед ним людские трагедий. Чтобы выжить, некоторые люди брали домой с поля немного зерна или картофеля, чтобы накормить детишек, с фермы – молока, с тони – рыбу. Это тогда, даже в послевоенное время, приравнивалось воровству, за это «несунов» строго судили. Папа, сам выросший в нищете, закрывал глаза на «безобразия» — он попросту уходил с их дороги. Ведь преступниками могли стать немощные старики, женщины и дети, без устали работающие на тех же участках, если бы он их задержал с поклажей. Тогда закон был очень суров. Без этого, наверное, и войну бы не выирали.

Папа не был мягкотелом милиционером, он четко боролся с явными преступниками, утверждал на нашей земле справедливость. О моем отце, я слышу до сих пор от пожилых красноярцев, добрые слова. И вы прислушайтесь: «Вот когда милиционером в Красном Яру служил Камза, порядок был…». Я намеренно не рассказываю случаи из милицейского периода жизни отца, чтобы читатель не подумал о предвзятом отношении к нему. Ведь отец не один служил в отделе, но тем не мене народ помнит его имя. Это многое значит. В 1963 году он ушел на заслуженный отдых. Он служилв армии в гвардейском полку, гвардейцем остался в памяти односельчан. Его заслуги перед Родины отмечены орденами Красного Знамени, Красной Звезды, семью медалями и многочисленными почетными грамотми.

 Марат Кимашев.